Большая гуцульская свадьба
Когда пересматриваешь старые фотографии, появляется стойкое ощущение, которое зафиксировано на них никуда не делось, не минуло, оно длится до сих пор, просто наше сознание уже кое-где. Все, что с нами когда-либо было, - реально, как светло звезд, что погасли тысячи лет потому. Это светло существует для нас здесь и в настоящий момент. Следовательно, они сами - здесь и в настоящий момент. Все, что с нами было, - всегда здесь и в настоящий момент. Все длится, и если бы можно было это раз и навсегда осознать, может, мы могли бы стать совершеннее. Хотя куда уже дальше...
На одной из фотографий - мы, деть, малые гости большой гуцульского свадьбы. Август. За тридцать лет естественные декорации не пережили никаких изменений. На заднем плане: крутой склон, слева поросший лесом обрыв, несколько кустов лещины, ниже видно копанку, отгороженную от частного участка плотом, в глубине - еще один плот, который роздилюе пределы. Хорошо вспоминаю: в пятницу вечером послышались первые звуки музыки: скрипка, гармошка, флоярка, цимбал, бубен, трубка. Невероятная эйфория праздника. Темнеет, мы идем на свадьбу, спускаемся из горы на копанку, нам навстречу вплоть до перелаза идут музыканты, играют «к встричи».
Це свадьба, которая больше всего запомнилась. Замуж выходит Паюта Коцева. Паюта была особенной, другой, а может, просто казалась мне такой. В конечном итоге, если казалась, значит была. Высокая, тонкая, с темными волосами к плечам, что на кончиках завивалось вверх. Взгляд с иронической искоркой, независимость и отстраненность. Моя бабка, говоря о Паюту, говорила иногда «Коцева девушка». Мне было тогда зо пять лет, слово «девушка» никак не ассоциировалось из Паютой, и я негодующе поправляла бабку: «Паюта не девушка, Паюта - девушка». Девушкой мне казалась Анниця Мисетова - дородная, медленная, ленивые движения и сонный взгляд. Позже двадцатилетняя Анниця родила два детей от семидесятилетнего мужчины, который имел женщину, но взял Анницю с детьми к себе, где они и жили все вместе.
Коцеви жили внизу около Потока - они и в настоящий момент там, но Паюти не есть. Ее взял парень из Полян. Теперь ей немного за пятьдесят. Я не знаю, как она в настоящий момент, подозреваю, что это знание могло бы разбить наилучшие воспоминания детства. Перед свадьбой я грустила через близкую разлуку из Паютой. Вместе с тем, свадьба еще никогда не была так близко от нашего дома, любопытство донимало меня еще больше, чем меланхолия.
Свадебные танцы - особенный момент. Каждая пара достойна Брейгеля. Мимика, способ и ритм движения, одел так красноречиво и исчерпывающе выражают всю нехитрую правду о человеке и его жизни, что не нужен ни один психоанализ. Нередко женщины танцуют с женщинами. По-видимому, просто потому, что большинство мужчин или не умеют танцевать, или слишком пьянь, и «гуцулка» с таким партнером превращается в дикую беспорядочную шарпанину, которая «запускает» в тебе инстинкт самоуничтожения. Вообще, если хочешь познать человека и определить ее конгениальность - пригласи ее на танец.
Галина ПЕТРОСАНЯК родилась в селе Черемошна Верховинского района Ивано-Франковской области. Автор поэтических сборников «Парк на склоне» (в 1996 г.) и «Светло окраин» (в 2000 г.), переводчик из чешского и немецкого языков, преподаватель риторики. Лауреат немецкой литературной премии Губерта Бурды, которая ежегодно присуждается восточноевропейским лирикам. Стихотворения переведены английским, немецким, польским, чешским, белорусским и российским языками. Участница международных поэтических фестивалей. Проводит литературные чтения для немецких журналистов.
.думала об этом, когда год назад была на свадьбе в горах, и мои гуцульски гены гнали меня к танцу, безразлично с кем. Всех, с кем танцевала, знала в детстве. Один из моих партнеров танцевал особенно безумно, нагнетая скорость, крутячи мной то в один, то в другую сторону, отрывая от земли. Правда, ему не откажешь в хорошем чувстве ритму и определенной изысканности - монотонные движения танца он пытался как-то разнообразить. Не знаю, как относительно ощущения ритма, но монотонность он не терпел и в жизни - лет зо пятнадцать потому взял себе молодую красивую жену, наделал ей детей - где-то зо шестеро - попойками и драками довел ее до затмения ума и оставил вместе с детьми...
Ніде правды деть - украинской ментальности таки присущий мазохизм, лелеяние позиции жертвы как на общественных, так и на личностных уровнях. Гуцулам, невзирая на всю их часто эксплуатируемую кичем независимость и свободолюбивисть, а главное - невзирая на любовь к жизни, безусловную некичеву жизненную стойкость и выносливость, которая невозможна без силы духа, иногда также нравится быть жертвами. Жизнь тяжелая, и ответственность за все, что в нем происходит, часто оказывается непосильной - так и хочется перевести ее на кого-то или на что-то. Удобнее всего ее переводить на плохую судьбу, тем более, что никто хорошо не знает, откуда она берется, кто ее определяет. Комфортнее всего думать, что Бог. Ради Бога как-то более легко терпеть. Хотя, как по мне, то Бог здесь ни к чему.
Неотвратимость и «сакральность» плохой судьбы воспевается в свадебных обрядовых песнях. Обряд виводин молодой - одно из самых сильных детских впечатлений. Выпившие свадебные гости стихают, суровеют, взявшись за руки, медленно кружат вокруг стола, заводя при этом грустной. Монотонная тягучая мелодия, депрессивные слова, слушая которые, я думала: никогда не буду выходить замуж:
Зашумела буковинка, ек си развивала, заплакала дивчиночка, ек си виддавала.
Ой не шумы, буковинко, да и ни розвивайси, ни плач, ни плач, дивчиночко, да и ни виддавайси.
Заплакала дивчиночка в трету среду ек ударила плохая судьба в личико спереди...
У гуцульскому фольклоре очень заметная, как по мне, сквозная особенность искусства вообще: дисгармония, разрушение, упадок, дезориентация, насилие для искусства значительно более производительны, чем гармония, порядок, процветание, ясность и мир. Вообще, зло в искусстве - а особенно в теперешнем - более производительное, чем добро. Сатана - большой эстет и абсолютно нерядовой художник. Был прав Рембо: цветы зла прекрасны, по крайней мере они кажутся нам такими. Но плоды, которые завязываются после этих цветов, - неожиданно смертельные.
Еще одна реалия, без которой едва обходилась гуцульске свадьба моего детства, - драка. После весиль бойко обсуждались детали: кто, кого, за что, чем и как бил. Вы знаете, как это бывает - агрессивная мужская энергия, спровоцированная водкой, ищет выхода. Определен тип мужчин в таком состоянии просто активно «ищет гудза» - напрашивается на рукоприкладство. В ход шли не только кулаки, но и колья, бутылки; изредка случались даже поножовщины. Кто не осмеливался реализовывать свой потенциал воина в публичной ситуации, дорогой из свадьбы бил собственную женщину. Битье женщины - это вообще очень важный и стойкий элемент гуцульской культуры...
На старых фотографиях - соседи. Многих уже нет, многие умерли преждевременно. Как Танасий Мегедин, папа моей первой подруги Лени. Благородное светлое лицо, волновые волосы с едва рыжим оттенком, улыбающиеся глаза. Танасий был особенным - с нами, малыми детьми, он вел себя на ровных. Он был душой любого общества, открытым, работящим и готовым помочь. В настоящий момент ему могло бы быть немного за семьдесят. Где-то в девяностом он пошел косить около дома отаву, а немного погодя жена нашла его мертвым на поле. Причиной мог стать тот же цирроз, потому что покойный Танасий очень любил выпить. Когда воскресными вечерами он под хмельком возвращался из села, весь Поток вздрагивал от его классического «ауф!», какое он - ребенок войны - выкрикивал на все строи...
Люди отходят, рождаются новые, и большая гуцульске свадьба длится. Беда там танцует безумную «гуцулку» с радостью и любовью к жизни, рядом со свадебным деревцем там изобилуют цветы зла, тяжелые будни, как надоедливые свадебные гости, не взлезают из-за стола от субботы к субботе. Там непомерно пьют дешевую водку, бьют женщин и детей, там трехсотлетние обрядовые песни поют вперемешку с российской попсой. Но там еще умеют делиться последним, спесь там еще не затмевает людям мира. Поэтому и сумеречность этого мира не кажется там такой очевидной.
В материале использованы фотографии из частных альбомов обитателей села Черемошна.
|
